БИОГРАФИЯ
ФИО: Прохоров Сергей Алексеевич
Должность: генеральный директор предприятия «Софья», село Свапуще, Тверской области.
Возраст: 42 года.
Образование: среднее специальное, Московский энергетический техникум по специальности тепловые электростанции.
В бизнесе с 1993 года
Семейное положение: женат, трое детей.
О КОМПАНИИ
ООО «Софья»
Дата основания: 1993 год
Сфера деятельности: производство дверей.
Структура предприятия: завод в селе Свапуще (Тверская область); распределительный склад (Москва)
Головной офис: г. Москва
География распространения: Россия, СНГ.
О предприятии
— Расскажите об истории возникновения фирмы «Софья».
— История возникновения фирмы «Софья» ничем не отличается от истории создания многих других фирм. В 90-е годы, когда в стране произошли кардинальные изменения, и многие специалисты стали не востребованы, каждый начал заниматься тем, чем он мог, чтобы элементарно выжить. У меня была та же история. Арендовали с моим партнером сарай, размером 5 на 6 метров, и все лето делали рамы для остекления балконов. Это был 1993 год. Потом всю осень пытались их продавать, развозили на троллейбусах по всей Москве, 5 на одно плечо и 5 на другое. Делали мы их в деревне Свапуще, Тверской области.
— Какие серьезные этапы прошла Ваша фирма с этой даты до сегодняшнего дня?
— Вскоре [в 1994 году] мы приобрели бывшую колхозную зерносушилку и приспособили ее под цех. В 1995 году у нас уже работало человек 20, расширился ассортимент, начали делать рамы в блоках. Попутно формировался и рынок сбыта, надо сказать, что работали мы тогда с лучшими строительными магазинами Москвы и Московской области. Постепенно мы начинали хоть что-то понимать в том, как нужно строить данный бизнес. Первый урок, который мы получили, был одновременно для нас и первым успехом. Изначально, чего бы это нам не стоило, мы всегда во главу угла ставили качество. При таком отношении к делу наш успех был просто предопределен. Почувствовали мы это тогда, когда деревообрабатывающие комбинаты, частные конторы и даже заводы с именем начали нас подделывать, причем подделывали один в один, даже наши размеры, которые тогда были далеки от ГОСТов, но продукция обладала удивительной способностью продаваться. Сначала покупались наши изделия, а после весь остальной контрафакт, когда наши рамы заканчивались. Сейчас с дверьми ситуация аналогична, только нами сделано достаточно инвестиций, чтобы двери не заканчивались, и каждая следующая была бы лучше предыдущей.
— Сколько лет Вы развивали эту площадку?
— До 2006 года.
— Был ли в истории Вашей фабрики переломный момент, когда Вы так изменились по своей философии, своей продукции, что стали развиваться по-другому, по-новому?
— Нет, фирма развивалась очень последовательно, мы просто старались больше думать головой и меньше работать руками и ногами. Когда в 1998 году был дефолт, мы потеряли все, что у нас было, это составляло около четверти миллионов долларов, товар был весь в магазинах на реализации, и ничего поделать было нельзя, магазины отдавали вместо денег, кто что мог — цемент, кирпичи и т.д. Практически начинали с нуля. После дефолта, когда все судорожно работали, так как был огромный спрос на все виды товаров, мы перестали вообще что-либо выпускать и занялись разработкой новой столярной продукции. Когда ажиотаж закончился, мы вышли на рынок с 50-ю видами столярной продукции. К 1999 году, когда уже сложился коллектив, который понимал, что такое качество, мы пришли к выводу, что можно попробовать заняться дверями. Мы сразу же внедрили, практически без изменений, базовую систему контроля качества — прототип взят из советской военно-космической промышленности. Это были первые годы формирования фабрики, формирования коллектива. Было не просто. Здесь на болотах в основном жили люди, которые, кроме того, как распилить бревно и выпить водки ничего не умели делать, и тогда мы решили, что выход один — на работу надо брать молодежь, которая до этого никогда не работала, ей проще привить- это необходимые для успешной деятельности правила игры. Сейчас мы на этом и стоим, коллектив у нас очень молодой, средний возраст где-то 24 года, каждый очень ответственно выполняет свои операции. Двери мы начали делать где-то с 1999 года.
— Структура Ваших собственников или акционеров?
—Мы не акционерное общество, а ООО. В нашем случае эта была и есть правильная форма организации для быстрого и динамичного развития в рамках фабрики.
— Кто принимает главные решения, один Прохоров?
— Решения принимает управленческая команда, у нас сейчас собрался неплохой управленческий коллектив. На самом деле мы до сих пор считаем, что еще ничего толком не сделали, а всего лишь накопили некий потенциал, который сейчас как сжатая пружина, — нужно только указать вектор тяги и куда-то двинуться. Все очень хотят по настоящему ринуться в бой, а до сих пор мы просто учились и продолжаем учиться.
— Какова структура фирмы, сколько у Вас производственных площадок, магазинов, складов?
—У нас одна производственная площадка. Мы не сторонники развитой внутренней инфраструктуры, мы стараемся избавляться от всего лишнего, лес мы не заготавливаем, фанеру не клеим, а покупаем все готовое. У нас получилась немецкая модель построения бизнеса; каждый должен заниматься своим делом и делать его хорошо.
— Какая площадь Вашей производственной площадки?
— На сегодняшний день порядка 13 000 кв. м, надеемся, что в следующем году мы увеличим ее до 25 000 кв. м.
— Кто Ваши основные поставщики по материалам, полуфабрикатам, оборудованию?
— Хотя мы и большие патриоты, но, поставив во главу угла качество самого продукта, быстро пришли к выводу, что закупать что-либо у российских производителей, — это значит потом краснеть перед нашими покупателями. Поэтому сейчас мы даже не рассматриваем какие-либо контракты о закупке оборудования или сырья у российских производителей, к нашему сожалению, в наших дверях сейчас нет ничего российского.
— Чье у Вас оборудование?
— В основном, — это Германия.
— Кто Ваши партнеры и какова Ваша география деятельности в области сбыта?
— У нас широкая дистрибьюторская сеть, которая простирается от Южно-Сахалинска до Калининграда, плюс страны СНГ.
— А кто из стран СНГ?
— Белоруссия, Украина, Казахстан, немного Прибалтика.
— Как Вы позиционируете свой продукт, портрет Вашего потребителя.
— Портрет нашего потребителя сформирован самой продукцией. Поскольку продукция современная, в основном стиль хай-тек, поэтому и потребитель смелый, современный человек, который не боится менять жизнь вокруг себя, без патриархальных устоев, его возраст от 27 лет и до наших ровесников — лет до 40-45. Что касается позиционирования продукции, то тут мы предлагаем людям не столько двери, сколько стиль жизни — модный, динамичный, где много света, много современных тенденций, течений, влияний.
— Какова Ваша Маркетинговая стратегия?
— Хотя у нас много ноу-хау, а с ними очень тява ку самой продукцией, т.е.ннойрый понимал, что такое качество, мыть не хочет, у них все двери из Китая, из Филлипин, дверилегко улететь в розовые облака, мы прекрасно понимаем, что работаем для людей, и что двигаться вперед надо вместе с рынком. Поэтому сейчас 90% наших ресурсов на фабрике занято осознанием происходящих процессов на рынке и попытками хоть немного изменить его в сторону западных прототипов. А рынок у нас в данный момент находится в двух состояниях — он либо экстенсивный, либо агрессивно-экстенсивный, ну и, естественно, о каких-то цивилизованных методах решения вопросов говорить иногда очень сложно, но мы должны это делать, иначе все наши старания обречены на провал.
— Каковы Ваши планы в области производства и развития системы продаж на ближайшие год-два?
— В ближайшее время мы хотим сократить количество наших дистрибьюторов, в первую очередь тех, которые не хотят играть по правилам, ну и продолжить активно работать с теми из них, которые хотят развиваться. В области производства мы давно уже мыслим технологиями, а не отдельными станками, поэтому сейчас появляются интересные линии, все они являются уникальными по своей сути. Этим мы занимаемся постоянно, вместе с нами трудятся и немецкие производители, некоторым проектам уже больше года, а мы только-только выходим на уровень заказов того или иного комплекта оборудования для производства каких-либо изделий. Результатом этого будет современное автоматизированное производство с минимальным использованием ручного труда, с более высоким человеческим потенциалом. Но, в то же время, мы никогда не уйдем в полную автоматизацию, потому, что все-таки продукт индивидуальный, а когда имеешь дело с такими капризными вещами как шпон или дерево, то без ручного труда просто невозможно. У нас есть целый штат людей, которые контролируют все процессы.
— Расскажите о Вашей команде, ее формировании, системе мотивации.
—Я считаю, что у нас очень неплохая, молодая команда. Основные принципы — это изучение передового опыта и быстрое его внедрение, как в производство, так и в управление. Топ-менеджеры у нас люди все с высшим образованием, кто-то уже закончил, кто-то еще учится. В основном, это люди, которые росли вместе с фирмой, потому, что найти специалистов со стороны крайне сложно, если не сказать — невозможно, даже за большие деньги. Человек должен сначала впитать философию фирмы, а потом уже начать развиваться дальше.
— Какова Ваша система мотивации?
— Есть два основных принципа: первое, — это хорошая зарплата и, второе, — это отношение к людям. Например, если у человека случается беда, то сотрудники знают, что все ресурсы фирмы к его услугам. Кроме того, помимо финансовых результатов, мы оцениваем свою работу по многим другим критериям, т.е. мы не ставим деньги во главу угла, мы считаем наши финансовые достижения следствием каких-то последовательных действий, которые мы совершили в рамках той или иной задачи. Подобный подход очень нравится людям, они ощущают себя причастными к общему, интересному, новому делу. А это является очень хорошей мотивацией. И еще один побочный, но очень важный результат такой политики — дети наших сотрудников знают, в каком престижном месте работают их родители, как трудно туда попасть, как они стараются и какие у них есть перспективы. Это очень серьезный воспитательный момент, т.к., вырастая, молодые люди будут жить уже с другим пониманием жизни, работы и отношения к труду.
— Каковы Ваши принципы управления компанией?
— Принцип очень простой. Каждый сотрудник должен отвечать за свое дело, согласно своим должностным обязанностям. Кроме того, он должен постоянно вносить какие-то предложения, в том числе и по поводу своих должностных обязанностей, если люди этого не делают, то мы, как правило, с ними расстаемся.
Кроме того, с 2007 года мы работаем по системе «ISO-9000», мы очень этим гордимся. Были, конечно, сложности, и, прежде всего, они касались противодействия коллектива. Люди никак не могли понять, что они уже работают по этой системе, их пугало новое название, боялись каких-то серьезных изменений, но мы справились с этим. В большей степени ISO работает на заводе, в меньшей степени — в нашем Московском представительстве, это связано с тем, что в последние 2 года мы больше сил вложили именно в строительство нового завода, те, кто продает наши двери, наверное, это замечают — все есть, все во время, качество хорошее.
— Как Вы подбираете людей в команду?
— Основной критерий — это ответственность. Я лучше буду работать с человеком средних интеллектуальных способностей, помогая ему, обучая его, с человеком, который куда то стремится, нежели с «гением», который уже все понимает, знает, но у него нет ответственности за коллектив, за фабрику, для него главное, чтобы ему было хорошо. Второй критерий — это образование.
— Образование, это корочки?
— Нет, корочки, в отличие от паспорта, мы не смотрим, мы задаем вопросы, и сразу становится ясно, на каком уровне развития стоит человек, и если на 3-ю минуту человек задает вопрос: «А сколько я буду получать?», то на 4-ю минуту мы с ним расстаемся. Третий критерий — это культура. Мое горячее убеждение, что большинство наших проблем в стране связаны с отсутствием культуры. Мы всегда интересуемся родословной наших претендентов. И знаете, попадание, практически, стопроцентное. Если родители были интеллигентными людьми, допустим, папа учитель, а мама библиотекарь, то такой человек приживается на нашей фирме и работает долго, ему можно ставить серьезные задачи, в отличие от того, кто ничего кроме грубой силы не понимает.
— Проходите ли Вы обучение, привлекаете ли консалтинговые компании в области управления, мотивации?
— Консалтинговые структуры мы не привлекаем, потому, что не очень им верим, у них нет опыта работы в данной сфере, привязки к действительности. Безусловно, иногда мы пользуемся какими-то консультациями, но, прежде всего, нас интересует европейский опыт, связанный с нашей темой, и здесь мы тратим огромное количество денег, инвестируем в людей. И еще, мы очень много читаем.
— Какие проекты были реализованы компанией за последние годы?
— У нас такая деятельная компания, что каждые три месяца что-то реорганизуется, изменяется, наши технические службы уже устали передвигать с место на место оборудование и устраивать какие-то новые линии. Но мы достигли в этом большого совершенства, и часто внедряем новые линии в имеющееся производство без его остановки. Не меняется только отношение к труду и покупатель для нас — это самый главный человек на фирме.
— Какие компании являются для Вас основными конкурентами?
— В сложившейся экономической ситуации, когда что ни сделай, все берут, трудно говорить о какой-то конкуренции, здесь, наверное, можно говорить об уважении и добрых пожеланиях людям, которые трудятся на этом поприще. Исходя из этих принципов, я отметил бы фирмы «Волховец» и «Краснодеревщик».
— Если заглянуть на 3 года вперед, каким Вы видите свое предприятие?
— Мы видим его очень гибким, клиент ориентированным предприятием, которое может выполнить все желания клиентов в очень короткие сроки. Т.е. это индивидуализация, короткие сроки и хороший объем. Собственно, все должны к этому стремиться.
— А что такое хороший объем?
— Я думаю, что через год мы сможем делать порядка 40 000 дверей в среднем сегменте и среднем плюс, а через три, наверное, будем делать индивидуальные двери по 5 000 евро за каждую, порядка 80 000 в месяц.
— Это шутка?
— Конечно шутка. Понадобиться лет 5-6, не меньше. А вообще это ориентир.
— Кому же Вы тогда продавать будете?
— Всем тем же и будем. Через 5-6 лет все у нас в стране будут очень богатые, культурные, начитанные и преуспевающие. Будет построен исключительно цивилизованный дверной рынок в пример всем другим рынкам. Вот здесь-то мы и развернемся! А 1 евро будет стоить 1 рубль. И все тогда получиться, как и обещаем. Иначе придется уйти за границу. Вместе с фабрикой.
— А за границей нас ждут?
— Нет, там нас не ждут, там нас боятся. Когда мы в прошлом году в первый раз принимали участие на выставке в Милане, итальянцы сказали, что это какая-то приятная неожиданность, с радостью приходили, беседовали, что-то срисовывали, а когда мы приехали туда уже в этом году, то итальянцы сказали, что это какая-то неприятная закономерность. Если всерьёз наш экспорт в дальние страны – сплошные инвестиции и ни копейки прибыли. Фактически учимся за деньги.
О рынке
— Какие, по Вашему мнению, произошли в отрасли важные события в прошлом году?
— На мой взгляд, ничего не произошло. В настоящий момент очень выгодная экономическая ситуация в стране, уникальная для России, сейчас прощается все — непрофессионализм производителей, непрофессионализм продавцов. Покупатель за все платит, нефтяная труба работает, цены для продавцов хорошие, поэтому, собственно, ни чего и не меняется, все считают, что у них все хорошо. Но любое потрясение расставит все на свои места, и кто больше задумывался о своем профессионализме, кто больше учился, тот, собственно, и останется в игре, а остальные, наверное, будут бороться с китайцами.
— Каков, на Ваш взгляд, сегодняшний объем дверного рынка?
— Где-то 1 миллиард 200 тысяч — 1 миллиард 500 тысяч долларов.
— А объем нашего рынка в штуках?
— Миллионов, наверное, 10, и, соответственно, если поделить полтора на десять, то получится средняя цифра.
— Какова, на Ваш взгляд, динамика за последние три года?
— По-прежнему идет развитие строительства, так что даже вновь образованным фабрикам находится место.
— В каком ценовом сегменте Вы работаете?
— В рознице за один комплект где-то от 10 до 15 тысяч.
— Есть понимание объема этого сегмента?
— В деньгах от общего объема это не больше 7-10% на всех.
— Какие дизайнерские тенденции будут преобладать на этом рынке в будущем?
— Которые мы сюда привезем, те и будут. Фирма «Софья» сейчас — это некое передаточное звено между законодателями мод и нашей страной. Я думаю, что сохранится наметившееся стремление к светлым тонам, а также возвращение к мощному глянцу на новом, конечно, технологическом уровне, а также противоположное направление — абсолютно матовое покрытие с ощущением полного отсутствия лака. Кроме того, уже сейчас появляется много новых материалов, мы выбираем лучшее и пробуем. Правда, как правило, это связано с инвестициями в спец. оборудование.
— Есть ли специфические особенности Вашего региона?
— Наша фабрика — это эксперимент чистой воды. Если было бы нужно выбирать самый худший регион для этого бизнеса, то это именно он. Во-первых, это один из самых экономически бедных регионов, плохие дороги, фабрика находится в курортной зоне, где люди с детства привыкли думать совсем не о работе, глухая деревня, все пьют, ближайший город за 50 км, электричество в сети вместо 380 — 330 вольт, а про газ здесь вообще никто не слышал. Однако мы это сделали! Наш эксперимент показывает людям, что абсолютно все равно в каком месте ставить фабрику, хоть в тундре, главное — это последовательно и грамотно делать нужные шаги.
— Что Вы думаете о вступлении нашей страны в ВТО?
— Я думаю, что наш бизнес еще к этому не готов. Ведь конкурентно способный товар может появиться с Запада по вполне конкурентно способным ценам. Это сможет сделать практически любая фабрика из Италии, Германии и даже из Польши, если наладит грамотную логистику поставки своих товаров. В этом случае Запад просто снесет многих российских производителей, потому, что там живут по другим экономическим показателям, чем мы, например, у нас экономическая выработка на человека в год раз в 5 меньше, чем на Западе. Какое может быть ВТО?
— Есть ли угроза со стороны Китая?
— Наша фабрика отказалась работать с Китаем из-за их очень низкой культуры производства. Но угроза от Китая будет до тех пор, пока наши дистрибьюторы будут сторонниками хаотичного и экстенсивного развития. Китай входит на рынок с дешевыми товарами, заниженными ценами, их не интересует грамотно выстроенный рынок, а российская бессистемность только способствует тому, что они чувствуют себя у нас очень хорошо. Нет ни какой китайской угрозы для тех, кто понял, что такое грамотная организация бизнеса, что такое качественный продукт и ответственность за слова и дела.
— Какая международная компания-производитель является для Вас примером, эталоном?
— Раньше нам очень нравился «Garofoli», по совокупности факторов. Сейчас мы к ним относимся спокойно, потому, что стали профессиональнее, мудрее, уже очень многое видим, в том числе и каких-то недоработок в их коллекциях, в подходах к сбыту. Сейчас мы не ориентируемся ни на какие дверные или мебельные фабрики, сейчас мы ориентируемся скорее на немецких производителей, либо оборудования, либо каких-то облицовочных материалов. Если говорить о производстве вообще, то мне очень нравится фирма «Боинг» и фирма «Тойота», это бизнес ориентиры и ориентиры на инновации.
— Какой из мировых европейских рынков, на Ваш взгляд, является наиболее близким к России?
— Вопрос не простой. По моим наблюдениям, наш покупатель значительно более требовательный, чем любой другой, он хочет получить удовольствие от покупки, хочет купить красивую вещь. У меня есть ощущение, что наш покупатель культурно растет быстрее, чем производитель и продавец, люди стали больше ездить, больше видеть, они хотят покупать достойные вещи, но в своей стране они их не находят. Поэтому, сейчас всем производителям и продавцам надо об этом серьезно задуматься, ездить и учиться, смотреть не глазами производителя, а глазами покупателя. Вот тогда все начнет двигаться вперед.
— Какими Вы видите сегодня, как профессионал, иностранные рынки?
— Они, безусловно, более организованы, хаос, который происходит сейчас у нас, ими пройден уже 50 лет назад. Однако каждый рынок несет менталитет своей страны. Например, у немцев все жестко, все расписано, соблюдаются все правила, сроки, покупатель спокойно ждет свою дверь 2 месяца, зная, что такого-то числа, в такое-то время ему привезут его дверь и поставят. В Италии все происходит в более свободной форме, покупатель спрашивает когда, производитель говорит тогда-то, и все понимают, что они пошутили, они значительно ближе нам по менталитету. У Испанцев все то же самое, что в Италии, но с примесью сиесты, им даже лениво договариваться. Самый удивительный рынок, это Арабские эмираты, там вообще никто работать не хочет, у них все двери из Китая и из Филиппин, двери все дешевые, небоскребы облезлые.
Но при всем при этом, на Западном рынке уже давно сложилась четкая организация, там все крупные фабрики имеют свою дистрибьюторскую сеть, и никто на чужую территорию особенно не претендует.
О себе
— Как Вы оказались именно в дверном бизнесе?
— Возможно, это судьба или гены. Мой дед жил в деревне и был столяром-краснодеревщиком, мы до сих пор пользуемся его шкафами, это очень красивые вещи. С детства у меня в сарае был верстак и куча инструментов. Другой мой дед тоже был из деревни, он занимался автомобилями, поэтому я с радостью все время что-то строил, какие-то корабли, самолеты, автомобили, постоянно что-то делал руками. Потом было увлечение радио, ходил в радиокружок, тогда это было модно, все цветомузыку паяли. Таким образом, происходило накопление критической массы, чтобы потом во что-то вылиться.
— Как Вы попали в Тверскую область?
— Мы с детства ходили в походы на Селигер, места здесь очень красивые, а после осуществилась наша с отцом мечта, я купил здесь кусочек земли и стал ездить постоянно. А после подумалось, «если бы работа была поближе к этому прекрасному краю, то было бы совсем и неплохо».
— Где и когда Вы родились?
— Родился 22 сентября 1966 года в г. Дмитрове Московской области. Это очень красивый древний город, у нас самый высокий земляной вал, выше, чем в Суздале и во Владимире, его никто никогда не сумел взять, ни татары, ни немцы. Наш город всегда был городом-миротворцем, когда князья ссорились, то мириться приезжали именно туда, такая маленькая местная Швейцария.
— Где Вы учились?
— Родители у меня строители. Закончив в Дмитрове техникум, в 1973 году они переехали в Москву и поступили учиться в институты. В 1973 году я пошел учиться в московскую школу и в 1981 году закончил 8 классов. Затем, я поступил в Московский энергетический техникум по специальности тепловые электростанции и в 1985 году закончил его. После, с 1985 по 1987 была армия — спецназ. Я попал в удивительную «учебку» спецрадиосвязи, где готовили разведчиков в «Арзамасе 16», которая была организована в начале войны, ее систему разрабатывали лучшие умы, психологи, профессора. Нас готовили для войск специального назначения. Дальше служба на Кавказе - спецназ, ВДВ. Мы присматривали за базой крылатых ракет в Турции, заодно и за всем остальным Кавказом. База была на территории Грузии. Сейчас, к сожалению, все поменялось и в результаты мы видели совсем недавно, в идее кошмарных событий в Осетии. После армии - НПО им. Лавочкина и 2 года там проработал — это очень известное космическое предприятие. Там я прошел огромную школу динамики производства, качества, отношения к труду и стандартам. Но, до НПО Лавочкина я поступил учиться на дневное отделение в училище им. Гнесиных по классу «классическая гитара». Но хорошей школы по этому инструменту в стране не было, поэтому пришлось искать и учиться у иностранных педагогов.
А откуда взялось это увлечение классической гитарой?
— С детства я занимался музыкой — закончил музыкальную школу по классу классической гитары. Настоящее увлечение началось тогда, когда я услышал «Времена года» Вивальди, мне тогда было лет 12-13, я услышал, как музыка передает пение птиц, ветер, дождь, и подумал, что, наверное, самое лучшее, что есть в жизни - разговаривать с людьми именно на этом языке, и музыка с 1989 по 1994 год была моей профессией. В 1989 году я поступил на работу преподавателем в детскую музыкальную школу. Там я организовал коллектив, который достиг довольно больших успехов. На телевидение мы были нарасхват. Мои дети играли очень сложные произведения с симфоническими оркестрами. Ну, а в 90-е годы это стало никому не нужно. Однако свою работу с детьми я считаю одним из главных своих достижений, часто встречаюсь со своими учениками, все они выросли очень хорошими людьми.
— Чем вы сегодня отличаетесь от себя пятилетней давности?
— Наверное, стал больше думать о тех вещах, о которых раньше не задумывался. В размышления, перед тем как принимать решение, добавилась порция философии.
— Уроки, которым Вас научил бизнес.
— Бизнес, это урок каждый день. Самое главное чему научил бизнес, это думать о людях, живее реагировать на их потребности, в том числе, на человеческую боль. Во вторую очередь, задумываться о смысле бытия — кто мы, где мы, куда движемся, причем, не в рамках фабрики, а в рамках нашего государства, потому, что невозможно построить государство в государстве.
— Какие книги по бизнесу Вы бы рекомендовали прочитать?
— Я бы рекомендовал книги не российских авторов, а европейских, американских специалистов, потому, что их культуре бизнеса уже несколько сотен лет и люди понимают, о чем они говорят. Например, могу порекомендовать книгу Коллинза, которая называется «Построеные навечно». В ней автор, в течение 20 лет занимающийся сбором и систематизацией информации, касающейся великих предприятий, описывает их опыт, ценности, которыми они руководствовались, их приоритеты. Мне вообще интересны все книги о предприятиях, которые прошли долгий путь, пережили много кризисов, которые касаются нестандартных подходов к решению тех или иных вопросов. Мы сверяем свою деятельность с их опытом, постоянно задавая себе вопросы — а правильно ли мы работаем, в том ли движемся направлении?
— Занимаетесь ли Вы спортом, за кого болеете?
Я с детства занимался спортом. Сначала это была вольная борьба, затем — велосипед, в этом виде спорта я дошел до мастера. В настоящий момент я увлекаюсь горными лыжами, если месяц где-то не покатаюсь, то становится не по себе, увлекаюсь также парусным спортом, настольным теннисом.
Что касается «боления», то на это времени практически не остается, правда, за нашими футболистами я в последнее время следил очень внимательно.
— Ваши хобби, увлечения.
— Хобби очень много, нам не хватит времени на перечисление, я человек очень увлекающийся.
— Ваш любимый писатель.
— Обожаю Толстого. «Войну и мир» перечитываю каждые три года, и всякий раз отмечаю для себя какие-то новые грани, очень люблю «Библиотеку сибирского романа», открываю ее с любого места и начитаю читать, там собраны такие писатели, как Шишков, Марков и много других. Очень люблю Гоголя.
— Ваш любимый фильм.
— Мы сейчас сами начали снимать фильмы, поэтому идет серьезная переоценка этого искусства. Мне очень нравится фильм «Однажды в Америке», из наших — «Москва слезам не верит».
— Ваш любимый актер.
— Классический набор — Леонов, Никулин, Тихонов.
— А из зарубежных актеров, из зарубежных фильмов?
— Иногда люблю смотреть современные американские фильмы, там не надо думать, они живут своей жизнью, а ты — своей.
— А как Вам, например, фильм «Остров»?
— Очень сильный фильм, для нас он особенно важен. Начав здесь работать, я столкнулся с тотальной проблемой пьянства местного населения, и решил, что начинать с этим бороться нужно со строительства храма, т.е. с духовности. Начали мы строительство в 2000 году, а закончили в 2002. Однако построить храм оказалось проще, чем организовать приход. Вот уже шестой год мы занимаемся этим сложным делом — бьемся за организацию приходской жизни. Сейчас уже все не плохо, приход полон, и молодежь начинает приходить.
— Как Вы относитесь к животным?
— Животных люблю всех. Сейчас у нас живет старая собака, ей 14 лет, она уже оглохла и ослепла, но рука не поднимается ее усыпить. В конце концов, я решил, что больше заводить не буду, слишком уж тяжело расставаться.
— Любимые места отдыха.
— В последнее время получается отдыхать только в горах во время командировок в Европу, как только там появляется свободный день, мы сразу едем в Альпы.
— У Вас есть дети?
— Да, у меня трое детей, три девочки — 22, 12 и 2 года.
— Чем занимаются Ваши дети?
— Старшая девочка увлекается маркетингом, заканчивает Финансовую академию, может быть даже придет к нам, помогать. Средняя девочка серьезно занималась музыкой, сейчас учит языки. Младшая дочь, вообще, придумала свой язык. Она отказывается говорить развернутыми фразами, но при этом систематизировала и объединила множество понятий во едино. Например, «кар-кар» — это самолеты, вертолеты, птицы, рыбы; «бом-бом» — это мячи, воздушные шары, т.е. все круглые вещи. При этом она так жестикулирует, что всем становится понятно, о чем речь, даже иностранцам. В общем проблем с общением нет. Может быть, когда-нибудь у нас будет свой пресс-секретарь.
— Спасибо за интересную беседу.
Село Свапуще. Селигер. Июль 2008.
|
